Мы планировали выехать в 4 часа ночи. Как раз по расписанию неплохо получалось, ну и поспать ведь сколько-то надо, правда? Правда. Легли в 10 вечера, час поворочались, поняли, что не заснём, в 11 встали, собрались и поехали.

Из-за визовых приколов нам нужно было быть на границе не раньше полуночи, а от дома до границы ехать минут двадцать, так что мы растягивали время как могли – заехали на заправку, туда, сюда, в общем, на посту были аккурат в 00:04. Никогда не ожидаем никаких проблем на словенской границе, она пролетается на автомате, и когда пограничник вместо привычного «счастливого пути» сказал переставить машину в соседнюю полосу, где обычно осуществляется досмотр, сердечко ёкнуло, хотя нас проверяй-не проверяй, мы чисты как только что из бани. Но оказалось, не по нашу душу охота: пограничники задержали гражданку Болгарии с её русским мужем, которые пытались пересечь границу при наличии у мужа российского паспорта и отсутствии визы, и которые упорно не хотели понимать, почему их не не пускают, и подвернувшийся под руку русскоговорящий, понимающий по-хорватски, то есть я, был для пограничников подарком с неба.

Переведя незадачливым туристам претензии стражей границы, мы без дальнейших приключений пересекли Словению и Италию. Рассказывать об этой дороге особенно нечего – была ночь, частые густые туманы, заставлявшие снижать скорость, и этот чёртов вечный ремонт на итальянской А4, из-за которого я свернул не туда и потерял 17 минут на лишней дороге и разворотах. Впрочем, за счёт пустых ночных дорог я потом те же 17 минут и нагнал.

Утро мы встречали проезжая Ниццу. Это такое дурацкое место, где на вертлявом автобане через каждые два километра установлены пункты оплаты дорог. Во всей остальной Франции оплата нормальная, взял талончик на въезде, заплатил на выезде, а под Ниццей вот такое вот издевательство, чтобы те, у кого нет личного вертолёта на лужайке у особняка в Монако, не забывали страдать. Ксюша, правда, не разделяла мой пессимизм и радовалась жизни, потому что первый же купленный на заправке круассан оказался, по её словам, «тем самым настоящим французским круассаном», которые во Франции на каждом углу, а за её пределами попробуй найди.

Долго ли, коротко ли, мы приехали в Ним, который был первым перевалочным пунктом этого маршрута. Почему Ним? А почему нет? До Тулузы слишком далеко, до Ниццы слишком близко, Канны слишком пафосные, в Безье мы были, в Монпелье мы не нашли ничего интересного, Марсель так и вообще рассадник преступности, поэтому Ним.

Первоначальный план, напоминаю, был выехать в 4 часа ночи и приехать в Ним под вечер. Но за счёт нашей бессонницы и вечного желания успеть всё, мы оказались в Ниме белым днём, и у нас было время хорошо осмотреться в центре города. Собственно, в надежде на то, что мы это успеем, мы и забронировали отель – пусть Ibis Budget, пусть умывальник прямо в комнате в метре от кровати, но зато до центра 7 минут пешком, и уж одну-то ночь мы как-нибудь да переживём в таких условиях.

Заявленная прогнозом погоды вероятность осадков была 50%. Небо было пасмурным, но было тепло. Мы, памятуя о нашей прошлогодней поездке, как самые предусмотрительные, переобули машину в зимнюю резину и взяли с собой кучу тёплых вещей, и в тот момент было похоже, что и то, и другое было сделано совершенно зря, но посмотрим, как пойдёт дальше. Выйдя из отеля, мы прошли насквозь железнодорожный вокзал, потому что именно сквозь него лежал самый близкий путь к центру, и отправились изучать Ним.

Здесь самое время сделать лирическое отступление о целях и задачах этого путешествия – а чётко определённые цели и задачи у путешествия быть обязаны, я в этом глубоко убеждён. Мы любим посещать новые места и знакомиться с новой для нас культурой, и это было очень важно и в этот раз, но, так или иначе, во всех странах, которые мы собирались посетить, мы уже были, поэтому на сей раз мы определили основной своей целью дегустацию новых блюд и новых вин; то есть, мы ехали в гастро-алко-евротур, это был во многом новый для нас формат. Конечно, исследования городов никуда не делись, просто в этот раз мы решили больше внимания уделять исследованию местной кухни и местного виноделия, и сами точки маршрута были выбраны не в последнюю очередь из этих соображений.

Ним несколько выпадал из общей концепции маршрута, но мы и не рассчитывали здесь задерживаться. Тем не менее, мы, конечно, зашли в несколько магазинчиков, торгующих местными деликатесами, и накупили там разного по-французски странного. Мне запомнился паштет из оленины в шампанском, но наверняка было и ещё что-то, хотя, зная, сколько всего у нас впереди, приходилось сдерживаться.

Также мы, разумеется, зашли в энотеку. Хозяйкой энотеки была Николь, и Николь очень любила вино. Николь начинала любить его прямо с утра, и к вечеру, когда мы попали в её заведение, она была уже настолько преисполнена любви к вину, что брала в оборот каждого клиента, и начинала долго рассказывать ему обо всех прекрасных винах, представленных на её полках. Остановить её было невозможно, несмотря на то, что общалась она в основном на слегка заплетающемся французском, который никто из нас двоих не понимает. Тем не менее, мы купили у неё действительно отличное местное вино.

Знакомство же с местной кухней, как обычно, началось с поиска ресторана, и это стало довольно неожиданной проблемой. Местные рестораны имеют некоторые региональные особенности. Мало где есть нормальное меню, везде какие-то «формулы», ориентированные на подбор блюд по итоговой стоимости приёма пищи, причём эти самые формулы совмещали в себе французскую кухню с испанской, а нам хотелось аутентичности. Проведи мы в Ниме хотя бы пару дней, мы бы во всём этом, конечно, разобрались, но у нас было фактически несколько часов, и нам было просто некогда выяснять все нюансы. Так что мы забрались чуть подальше от центра и нашли чудесный небольшой ресторан с нормальным меню и прекрасной кухней, и при этом, в отличие от центральных, обворожительно пустой. И вот тут-то мы оценили все прелести Нима: треска в беконе, жареное фуа-гра, какие-то неимоверные закуски из маринованных овощей, которые понравились даже мне (мне! овощи!) и ещё какое-то блюдо из иберийской свиньи, про которое я помню только то, что оно было лучше всех прочих блюд из свиньи, которые я ел за последние пару лет.

Ах да, чуть не забыл, надо же рассказать и про город. Город красивый, да. Амфитеатр там, архитектура всякая, сады какие-то с каналами, в которых карпы плавают. Древнеримские постройки, узкие улицы. Понравился город, в общем. Хороший город.

К моменту возвращения в отель мы были без сна уже прилично больше суток, и, как только легли, так сразу и уснули, даже точно не помним, как это произошло. Впрочем, отоспаться вдоволь нам не светило – на следующий день предстоял неблизкий и непростой перегон.

Утро на дороге ознаменовалось многочисленными приступами ностальгии. Мы проезжали указатели на те места, где мы были – Безье, Нарбонна, Каркассон, Лурд, и о каждом из этих мест у нас были тёплые воспоминания (за исключением, разве что, Нарбонны, но не будем ворошить прошлое), так что тем для дорожных разговоров нам хватало. С сожалением проехали Тулузу, куда мы давно собираемся, но как-то всё никак. Наконец, знакомые места кончились, и мы пересекли реку Бидасоа, и оказались в Стране Басков.

Я мог бы сказать «в Испании», но мы, путешествуя, стараемся уважать местную культуру, а баски не очень-то считают себя частью Испании, и именно этим не в последнюю очередь и был интересен нам этот регион. Также он был интересен нам своей уникальной кухней, как традиционной, пришедшей из глубин веков, так и новой, с бешеным количеством мишленовских ресторанов на душу населения, и своими потрясающими пейзажами океанского побережья. А мне, диванному лингвисту, был интересен ещё и баскский язык, не принадлежащий ни к одной языковой семье, и занесённый на Землю, вероятно, инопланетянами, но это не точно.

Удивительно, как резко изменилась местность, стоило нам пересечь границу. С французской стороны мы испытывали обычное унижение французскими автобанами, прямыми, как стрела, с идеальным покрытием и издевательским ограничением скорости 130 км/ч, по которым не торопясь едут толпы французов, хотя по этим дорогам можно не напрягаясь ехать и 170. Но стоит пересечь мост через реку – и вот она, Страна Басков, и на автобанах ограничение 120, но они настолько лихо закручены, что невольно начинаешь снижать скорость ниже максимально допустимой, а то какое-то беспокойство появляется, что не удержишь. Сами баски при этом гоняют по этим дорогам на вполне себе космических скоростях, они привычные.

Остановиться мы решили в небольшом местечке под названием Бермео прямо на берегу океана. Не лучшее расположение с точки зрения логистики: далеко и от автобана, и от знаковых городов, и вообще от всего. С другой стороны, мы подозревали, что вне сезона здесь будет тишина и спокойствие, а это для нас в данном случае было важнее, чем близость трассы и больших городов. И, могу сказать, мы гораздо больше выиграли, чем проиграли.

Мы забронировали апартаменты в самом центре, в исторической застройке, заехать туда на машине можно только на полчаса и только по спецпропуску, до океана три минуты пешком, и, могу поспорить, в сезон эти апартаменты стóят как пятизвёздочный отель, но в октябре цена была столь смехотворно низкой, что мы даже не раздумывали.

Едва разгрузившись, мы побежали гулять по Бермео. Вечерело. Вероятность осадков – 50%. На небе лёгкая облачность, тепло.

Мы обошли Бермео за 40 минут. Изучили каждый угол центра, прошли всю доступную набережную, успели ненадолго заглянуть в новые районы. Городок действительно оказался очень компактным и очень колоритным.

В какой-то момент мы зашли в маленькую лавку сыра и мяса, и хозяева, немолодая пара, говорили только по-баскски. Это был интересный момент, когда я ощутил полную языковую беспомощность – обычно можно объясняться с любым носителем индоевропейского языка за счёт общих корней, а финно-угорские соседи минимально понимают либо русский, либо английский, но здесь была одна большая чёрная дыра. Если бы они говорили по-китайски, было бы так же тяжело, а может и легче немного. Тем не менее, мы купили у них сыра, вина и сидра, и это несколько укрепило мою веру в то, что два человека всегда смогут найти общий язык, особенно если одному надо что-то купить, а другому – что-то продать.

Неумолимо приближался вечер, и мы искали, где бы поесть, и это неожиданно оказалось проблемой. Большинство заведений, которые мы обнаружили в тот день, были ориентированы на продажу пинчосов, баскского аналога испанских тапасов, которые являются скорее закуской, чем полноценной едой. В течение следующей пары дней, когда мы уже чуть глубже погрузились в местную культуру, мы поняли, что это было ошибкой: просто большинство заведений устроено так, что снаружи у них выставлены пинчосы, чтобы любой желающий с улицы мог зайти и быстро перекусить, а где-то внутри обычно есть зал с полноценным рестораном и меню; но в тот момент мы этого не знали, и нам казалось, что поесть просто негде.

Впрочем, площадь с обычного формата ресторанами в городе тоже была, просто там было такое количество народа, что мы не стали там задерживаться, и углубились в центр, всё больше теряя надежду поесть аутентичной баскской еды, что было бы особенно обидно после двух дней дороги.

Но когда мы, дойдя до какого-то дальнего конца набережной, уже почти совсем отчаялись, нам улыбнулась удача. Мы заприметили стоящий на набережной штендер «ресторан баскской кухни вон туда 50 метров», и сразу поняли, что сорвали банк. Если ресторан выставляет штендер – значит, место не проходное, и у него нет постоянного потока клиентов. Вне сезона такие рестораны обычно стоят пустыми в надежде заполучить хотя бы несколько клиентов из числа туристов-социофобов. В этот раз их шансом были мы, а они были нашим.

Чудесное небольшое заведение на втором этаже в старом здании на окраине исторического центра. Кроме нашего столика занят ещё один. С одной стороны океан, с другой – Бермео. Что ещё надо двум путешественникам, вусмерть уставшим после двух дней дороги?

А надо им было следующее: говяжий стейк прожарки medium rare, треска по-бермеански, сырные крокеты, какой-то паштет, название которого мы произнести не могли, и два бокала местного вина. И это был тот самый момент, когда мы убедились, что все восторги на тему баскской кухни – они совсем не зря, а очень даже по делу. Всё перечисленное было совершенно великолепным и достойным ресторана значительно высшей категории, чем затерянное в углу набережной заведение.

Отдельно хочу сказать про стейк. Во всяких туристических путеводителях пишут, что «секрет успеха баскской кухни в том, что баски используют только самые свежие продукты». Не осуждайте сильно этих туристических маркетологов, у них у самих ума с мышиную какашку, им что напели, то они и повторили. Любой, даже совсем диванный кулинар знает, что «свежий» и «стейк» в одном предложении – это оксюморон, мясо на хороший стейк выдерживается 20 дней и больше, иначе либо надо будет готовить сутки, либо получится подошва от кирзового сапога. Тот стейк был отлично выдержан, к тому же он был и идеально приготовлен – не больше и не меньше, чем нужно, но при этом текстура была значительно нежнее, чем у тех стейков австрийской разделки, которые я покупаю в Загребе. Как они этого добиваются – я не представляю. Может, хитро маринуют, а может, коровы у них такие, баскские, инопланетные.

Как бы то ни было, мы вернулись в наше жилище очень сытыми и очень довольными, и преисполненными желания хорошенько отоспаться, потому что в Стране Басков у нас было ещё много планов, и не всем им было дано осуществиться… Но то, что получилось, получилось даже лучше.

Утром нам предстояла небольшая экспедиция, а синоптики тем временем обещали 50% осадков. Нельзя не отметить, как далеко продвинулась за последние триста лет область предсказания погоды. Если раньше синоптики что-то там мямлили про то, что «может, будет дождь, а может и не будет», то теперь они уверенно говорят со всей определённостью: вероятность осадков – 50%. Спасибо им огромное за то, что больше в этом вопросе никаких двусмысленностей не осталось. В любом случае, остановить нас было уже нельзя.

Всё побережье Страны Басков является естественным памятником природы. Здешние рельефы поражают воображение, но у нас было слишком мало времени для того, чтобы подробно изучить всё, и пришлось выбирать самое интересное, и наш выбор пал на участок геопарка между городами Деба и Сумайя, где расположен одноимённый биосферный заповедник Деба-Сумайя.

В Испании местами не так хорошо с разметкой туристических троп, как в более центральной Европе, поэтому, пытаясь подобраться как можно ближе к месту высадки, откуда мы хотели начать пеший маршрут (а такая необходимость была продиктована соображениями синоптиков, вы помните, 50%), мы в какой-то момент обнаружили, что едем на нашем немаленьком и очень низком седане по пешеходной тропе. Колея там была, поэтому я туда и поехал, но накатали её, похоже, местные фермеры. Подвела меня, прежде всего, привычка останавливаться у знака «движение запрещено», который во всех цивилизованных местах висит там, где надо оставить машину и дальше идти пешком.

Развернуться в таком месте оказалось непросто, но мы всё преодолели и пошли смотреть, что же представляет собой это самое побережье Басков. И, надо сказать, баски не подвели и здесь. Поразительной красоты пейзажи, изрезанные многовековой эрозией скалы, и бесконечный океан насколько хватает взгляда – это место действительно не оставляет равнодушным.

Изначально мы хотели дойти до Сумайи и вернуться назад к машине по тропе, которая шла выше вдоль склонов холмов, с видом на океан. Но на практике этот участок пляжа оказался непроходим без хотя бы минимальной экипировки, которой у нас на сей раз не было. Пройдя примерно половину пути к Сумайе, мы повернули назад, но ничуть не расстроились по этому поводу. Если бы у нас был весь день в запасе, мы бы, возможно, аккуратно пошли дальше, но у нас были большие планы, и их мы упускать не хотели.

В обратную сторону мы ехали вдоль побережья, и успели заехать на три смотровые площадки, оборудованные вдоль шоссе. Баски не зря гордятся своим побережьем.

Проехав мимо уже знакомый нам поворот на Бермео, мы двигались в сторону Бильбао – крупнейшего и самого известного города Страны Басков, на изучение которого у нас было меньше дня. Мы специально искали жильё поближе к Бильбао, но не в нём самом, и дальнейшие события показали, что наше решение было стопроцентно правильным.

Мы припарковались в Бильбао чуть поодаль от исторического центра, и смогли сначала оценить центр более новый, проникнуться ощущением масштаба и красоты. А потом мы погрузились в сам старый город, и он, как ни удивительно, чем-то напомнил нам Амстердам. Узкие улицы и узкие разноцветные дома стена к стене, и ощущение маленького провинциального городка, который, сам того не желая, превратился в крупный райцентр.

Но не только это вызывало ассоциации с Амстердамом. Бильбао считается центром толерантности в этом регионе, и несмотря на то, как сильно он нам понравился, он одновременно хорошо показывает, что всё хорошо в меру, в том числе и эта самая толерантность. Развешанные повсюду ЛГБТ-флаги не трогают меня никак, а вот торчков, сидящих посреди улицы этого красивого исторического центра в луже собственной ссанины, я бы куда-нибудь убрал. Я, знаете, остро реагирую на запахи, и если против повсеместного запаха травы я ничего не имею (тем более, когда она бесплатная – прогуляв пару часов в центре накуришься по-любому, просто вдыхая воздух), то некоторые другие вызывают у меня острый диссонанс с той визуальной красотой, которую я наблюдаю. В общем, в этот момент мы ещё раз поняли, что решение остановиться в стороне от Бильбао было верным. У нас-то в Бермео такого безобразия нет, у нас приличная деревня.

Выбравшись из исторического центра мы поняли, что времени остался ещё вагон, и пошли куда глаза глядят. Так как я не могу идти куда-то без цели, я наметил какую-то отдалённую церковь в качестве финальной точки нашего похода, но это была цель ради цели, и никакой особенной ценности для нас эта церковь не представляла. Зато этот маршрут позволил нам лучше познакомиться с городом, его архитектурой и его транспортной сетью, которая меня неизменно интересует. Удивительно, какие интересные инженерные решения принимаются в таких неудобных местах, чтобы разрулить транспортные проблемы. Пуэнте де ля Сальве, мост, связывающий старый город с окраинами, и проходящий над зданиями музея Гуггенхайма – самый, пожалуй, интересный из современных городских мостов, которые я видел.

В какой-то момент начался дождь, и мы шли под зонтиком, заходили в магазинчики, ели пинчосы, какие-то очень вкусные местные пирожные, и даже мороженое, и продолжали изучать окрестности. В конечном итоге до церкви мы добрались. Даже попали в какой-то интересный момент, когда там звонили колокола и что-то происходило, но нас это особенно не интересовало, и от церкви мы коротким путём спустились по лестнице обратно в исторический центр, откуда повернули к парковке и поехали обратно в Бермео.

Было уже темно, и навигатор, конечно же, решил выбрать новый маршрут, которым мы ещё не ездили. Вместо того, чтобы привести нас в Бермео по тому прямому шоссе, по которому мы ездили всегда, он решил, что в темноте под дождём нам наверняка будет интереснее покрутить руль на горных серпантинах. В связи с этим обратная дорога получилась довольно напряжённой, и, прибыв на место, мы заснули без задних ног.

Планы на следующий день у нас существовали в черновом варианте. Хотелось успеть очень многое, и мы понимали, что всё успеть нельзя, и что-то придётся оставить на следующий раз. В результате мы всё-таки решили, что лучше хорошо увидеть что-то одно, чем плохо увидеть много всего, и поехали в Виторию-Гастейс, административную столицу Страны Басков. Здесь многие города имеют двойные названия, первое – на испанском, второе – на баскском, и Витория-Гастейс – это как раз из этой оперы.

С самого утра зарядил дождь, и это задало темп нашей прогулке по городу – не спеша, с расстановкой мы обошли весь центр, который оказался довольно компактным. Витория разительно отличается от Бильбао – это спокойный неторопливый город, очень красивый и вместе с этим тихий – так и не скажешь, что столица. Дождь в какой-то момент закончился, но с темпа нас сбить было уже нельзя, и сам город этому способствовал.

У меня было намечено несколько ресторанов, и один из них оказался поистине идеальным, расположенным в старом здании, с четырьмя мишленовскими наклейками в окнах, и довольно свободным; хотя, войдя в него, догадаться, что он свободен, было невозможно, при входе было настоящее столпотворение, но мы-то уже знали, что там продают пинчосы, а тем, кто хочет полноценно поесть, нужно пройти дальше, а дальше оказались несколько этажей с залами, и можно было выбирать. А потом нас накрыло баскской кухней – потрясающее картофельное крем-пюре, стейк, ягнятина, и на десерт – местный гошуа, который обязательно надо попробовать в стране Басков. Мы зачем-то заказали чай (видимо, в тот момент просто надо было согреться), и в итоге впервые в жизни пили пакетированный чай в мишленовском ресторане, но, учитывая всё остальное, мы не в обиде.

Напоследок мы зашли в сад Флориды – красивый парк, расположенный на границе центра. Много времени мы там не провели, но место это нам понравилось. Оно очень хорошо продолжает концепцию города – спокойствие и умиротворение.

Навигатор снова настаивал на серпантине, но мы уже и не возражали, знакомый чёрт лучше незнакомого. Памятуя о том, что нам необходимо прихватить с собой домой несколько тонн продуктов из Страны Басков, мы заодно пытались найти по пути работающий большой супермаркет, но было воскресенье, и в этой местности не работало ничего. Я свернул куда-то, где, как говорил навигатор, есть гипермаркет, открытый до 22:00, но на деле там оказался огромный торговый центр, который был почти весь закрыт, а до 22:00 в нём был открыт кинотеатр, и там была детская комната, и поэтому туда приехали все родители в радиусе ста километров. Можете представить, что там творилось, и мы по-быстрому уехали оттуда, тем более, разжиться продуктами нам там всё равно не светило.

Как же я не люблю впихивать много впечатлений в один день… Но расписание было плотным, и выбора не было. Мы проснулись рано утром и поехали в Гастелугаче.

Эта знаковая достопримечательность Страны Басков находится от Бермео в десяти минутах езды. Впрочем, знаковой она была не всегда, но после съёмок Игры Престолов популярность этого места такова, что мы надеялись, что хотя бы сможем протолкнуться. Вероятность осадков… 50%, как обычно. В общем, всё, как мы любим.

Мы припарковались на подозрительно пустой парковке и пошли по подозрительно пустой тропе в сторону острова. Был понедельник, часов шесть утра, и как раз наступал рассвет. В выходные вход платный и ограниченный, а в это время все ворота открыты, все билетные кассы закрыты… И ни души. Это стало неожиданным, но очень приятным сюрпризом.

Вторым сюрпризом было то, что 50% осадков решили не начинаться. Вместо этого рассвет принёс нас самое настоящее солнце, от которого мы уже успели отвыкнуть.

Первым человеком, встреченным нами в тот день, была фотограф, которая снимала что-то у начала лестницы. Но она была сильно увлечена этим, и мы продвигались сильно быстрее неё, и в результате стали первыми людьми, поднявшимися к часовне в тот день.

Что сказать, место и правда красивое. Внутрь часовни мы, конечно, не попали, но мы и не стремились. Отсняв каждый квадратный сантиметр окружающей панорамы, мы вернулись в Бермео как раз к тому времени, когда нам надо было упаковать вещи в машину и двигаться дальше, предварительно забежав в местный магазин и накупив знаменитых местных консервов из белого тунца.

На автобане нас остановили суровые баскские полицейские. Поняв, что мы не говорим ни по-баскски, ни по-испански, они открыли на своём телефоне Google Transalte и написали нам, что мы превысили скорость. Езжайте осторожнее. Мы вас предупредили. Хорошей дороги. Находясь в небольшом офигении, мы продолжили путь.

Но мы не собирались просто так взять и уехать из Страны Басков. По пути мы остановились в городе Доностия-Сан-Себастьян (снова двойное название), который является баскским аналогом пафосной французской Ниццы. Как и полагается посетителям пафосного места, мы припарковались прямо под историческим центром, после чего немедленно обошли его весь, что заняло у нас совсем мало времени, в которое успело уложиться также и поедание пинчосов с сидром – добрая баскская традиция, которую мы успели перенять. После этого мы осмотрели знаменитый пляж Ла-Конча, в котором нет ничего примечательного, кроме его довольно большого размера. Надо сказать, что, несмотря на время года, отдыхающих на нём было в избытке, и среди них были также и некоторые купающиеся. Страшно представить, что здесь происходит в сезон.

Больше у нас никаких планов в Сан-Себастьяне не было. Нет, там есть холм, на нём есть смотровая, залезть бы туда, конечно, но нам ведь предстоит неблизкий путь, а туда надо долго идти по серпантину… В общем, от этой идеи мы отказались ещё вчера. Решение наше было непоколебимым до того момента как мы, гуляя по набережной, увидели узкую лестницу, которая довольно круто забирала наверх как раз в том направлении, где была смотровая.

Я задействовал весь спектр навигационных приложений в своём телефоне. Да, эта лестница была далеко не на всех картах, но там, где она была, она однозначно вела к смотровой, и затраты времени, по сравнению с хождением по серпантину, были смешными. У нас не было шансов отказаться.

Посмотрев на город с высоты, мы посчитали свою жажду познания Сан-Себастьяна удовлетворённой, и продолжили свой путь на восток.

Подъезжая к границе Страны Басков, а вместе с ней – и Испании, я внезапно понял, чего мне не хватало на этом участке нашего путешествия. Испанского флага. Мы бессчётное количество раз видели баскские флаги, много раз видели каталонские (в то время в Каталонии была очередная волна протестов, и баски вывесили каталонские флаги в поддержку), но не видели ни одного испанского. Если посмотреть в интернете фотографии – эти флаги, само собой, наличествуют на стенах всех государственных учреждений, но мы не видели ни одного. Первым испанским флагом был тот, который был нарисован на знаке «вы покидаете территорию Испании». Совпадение? Не думаю.

Так или иначе, мы снова пересекли реку Бидасоа, по которой проходит граница, и оказались во Франции. Мы ехали в Бордо, а точнее, в наш любимый из винных регионов Бордо – Медок. Вы знаете, я вообще прохладно отношусь к французскому вину, и Медок – один из немногих регионов, где французы действительно делают вино хорошо. Правда, так как этот случай качественного виноделия является для Франции поистине уникальным, денег они за него хотят вполне космических, но когда это нас останавливало. Мы забронировали какую-то эко-хижину в глухой деревне на задворках Медока, и собирались наслаждаться пребыванием там.

На нашем пути, как обычно, встала французская странность. Мы собирались купить по дороге вина, чтобы отпраздновать приезд во Францию французским вином, пусть даже и не самым лучшим. Купить его мы собирались на заправке, как делают все нормальные люди, которые находятся в какой-то части Европы проездом. Но на французской заправке не оказалось французского вина! Что эти галлы себе позволяют вообще?! Ну да ладно, нам от автобана ещё 60 километров ехать местными шоссе, куда-нибудь заедем, что-нибудь найдём. Ну вы уже поняли, да? За 60 километров мы не встретили ни одного супермаркета, не то чтоб открытого, а вообще ни одного. Так в итоге и приехали в Бордо без Бордо.

В нашем распоряжении оказался отличный двухэтажный домик, построенный в лучших традициях новомодных эко-строений. Весь обшитый деревом, абсолютно весь. Хозяева, которые жили тут же, в таком же смежном доме через стену, не говорили по-английски, а вместо Google Translate использовали какой-то локальный переводчик. В дополнение к этому, зная, что мы приехали из Хорватии, они переводили свои реплики на хорватский. Качество перевода было такое, что объяснить, что лучше переводить на русский, было решительно невозможно. Но мы мило улыбались и кивали друг другу, а это основа коммуникации. В результате все всех поняли и все остались довольны.

Вечером мы были вынуждены открыть бутылку баскского вина. Хоть это и не соответствовало новому месту нашего пребывания, но вполне соответствовало настроению. За независимость!

А утром мы поехали изучать Медок. И начали мы с одной из главных точек региона – города Пойак.

Честно говоря, от сердца столь значимого винного региона мы ожидали большего. Пойак – тупо деревня, причём так себе деревня. Да, там есть «дом вина», мы зашли туда, чтобы оценить, во что мы вляпались, и остались в некотором смятении от ценников. В остальном, это мелкий сонный городишко, где совершенно не на что посмотреть. Мы там особо не задержались, и поехали в Сен-Жульен. По пути мы заезжали во всякие шато чисто пофотографироваться, потому что всё равно всё было закрыто на обед. Обед – это святое, тут никто не будет нарушать традиции в угоду туристам.

Вот Сен-Жульен оказался поинтереснее, как, впрочем, и окружающий его апелласьон. Там мы прогулялись и посмотрели на готическую церковь. Приключение на двадцать минут, войти и выйти.

Но пока мы гуляли по Сен-Жульену, случилось чудо – открылись шато. И, заехав в одно из них, мы наконец-то купили свою первую бутылку французского вина в этой поездке. Правда, цена нам не понравилась… Но это было только начало.

Мы поехали в знаменитый Марго, чтобы оценить выбор вин гран крю. Я, в принципе, знаю всю эту теорию про гран крю классе, что хорошо, что плохо, но, не являясь любителем французских вин, я не был готов к ценам. У меня была идея прихватить бутылочку Шато Марго гран крю классе чисто чтоб попробовать, в моём сознании это было какое-то довольно крутое вино, может быть даже близкое к Брунелло по классу, так что я был морально готов выложить за него в районе 40€. Но когда я увидел ценник в 120€, я сразу убедился, что французские вина – это вот всё-таки как-то совсем не моё. Пусть их нахрен пьют французы, если они такие до фига сложные, а простому человеку ничего кроме Италии и не надо для счастья.

Но с пустыми руками из Марго уезжать было нельзя, и я прихватил Шато Кирван гран крю классе. С неплохим дисконтом на ирладскую фамилию владельца поместья, надо сказать.

Но что удивило нас даже больше, чем цены на вино, это то, что в Медоке оказалось проблемой нормально поесть. Вот реально, нам, привычным к Италии, где под каждым кустом по два ресторана, просто некуда было зайти. В Марго ресторан был один, и он нам категорически не понравился по целому ряду причин, но выбора просто не было – кроме ресторана там была только булочная, которая была закрыта, и магазин шоколада. Тоже очень недешёвого, но хотя бы вкусного; однако считать шоколад едой мы отказались и, купив его про запас, поехали дальше.

И тут как раз наступило то время, когда закрыто абсолютно всё. Даже если бы подходящий ресторан нашёлся, он бы всё равно был закрыт, так что мы просто ездили туда-сюда, фотографировали всё подряд, и в какой-то момент проехали мимо шато Маркиз д'Альсем, после чего развернулись и вернулись к нему – глаз зацепился за словосочетание «Non stop» на вывеске.

Во Франции, как и в Италии, «non stop» не означает «круглосуточно», «non stop» – это примерно с 8:00 до 19:00, если повезёт, но уже неплохо. Дальнейшее изучение вывески выявило, что здесь можно не только купить вина, но и что-то там перекусить, и упускать такой шанс мы не могли.

Нас встретили настолько приветливо, что прям даже как-то неудобно стало, будто мы тут первые гости за три недели, что явно не соответствовало действительности, и при этом говорили на очень хорошем английском. В прайс-листе было много вина и немного холодных закусок, мы про них спросили, нам сказали, что это «ну типа бутербродики всякие». Стоили эти бутербродики как полноценный обед в месте попроще, но выбора у нас не было, а обстановка нам понравилась, так что мы сказали «несите», и сели за огромный стол ждать бутербродики.

Минут через 20, уже попробовав местного вина, которое оказалось одним из лучших среди продегустированных нами в Медоке (хотя его, опять же, здорово портила его цена), мы уже вовсю строили предположения о том, что сейчас происходит с нашими бутербродиками. Мы предполагали, что один из шатошников побежал молоть муку, чтобы испечь хлеб, а второй как раз доит корову, чтобы сделать сыр. Нерасторопность провинциальной Европы была привычна, но всё равно же интересно, что можно 20 минут делать с бутербродами.

Зато когда нам принесли эти «холодные закуски», все вопросы отпали. Тарелка сыра (4 вида), тарелка мяса, корзина хлеба, тазик салата, банка паштета, банка джема, с которым тут традиционно едят сыр, четыре вида шоколада из разных уголков планеты, и ещё что-то, не помню уже. Мы ещё пошутили немного между собой на тему того, что они так и не смогли сделать бутерброды, оставив это дело нам, но претензий ко времени приготовления больше не имели, всё было действительно вкусно, и, я бы даже сказал, много.

Напоследок, когда мы уже прощались с гостеприимными шатошниками, в дверях появилась ещё одна шатошница, с которой нас почему-то непременно захотели познакомить; причина этого выяснилась довольно быстро – новоприбывшая шатошница оказалась русской девушкой Катей, которая работает вот тут в шато, водит экскурсии, и вроде как неплохо себя чувствует. Общих тем у нас особо не было, мы перекинулись буквально парой-тройкой предложений, но, мне показалось, обе стороны были рады этой встрече. В смысле, всем приятно видеть соотечественников, у которых всё хорошо сложилось.

Выйдя из шато, мы обнаружили дождь, и потому поехали кататься и обозревать окрестности из окна машины. Там по пути обнаружилось какое-то особенно фотогеничное шато, и меня понудили к фотографированию на его фоне прямо под дождём, но я привычный, даже почти не ныл. Ну разве что немного.

На обратном пути к нашей эко-хижине нас ждал супермаркет, где мы продолжили свой Большой Продуктовый Затар, масштабы которого мы сможем оценить только в конце путешествия, а также Ле Пьян-Медок. Этот населённый пункт примечателен не только своим названием, потому что «пьян медок» уж больно хорошо коррелирует с нашей концепцией путешествия по этому региону, но и тем, что Ксюша обнаружила перед поездкой фотографию какого-то места, которое очень хотела увидеть, там какие-то поля, леса, особенный свет и каменное строение, но единственной зацепкой на той фотографии, позволявшей определить геолокацию, был дорожный знак 5.23.1 «начало населённого пункта», на котором было написано «Le Pian-Médoc». Тогда я думал, что это не представляет особой проблемы, ведь этот Пьян-Медок был всего лишь небольшой деревней.

Проблема, тем не менее, была в том, что Пьян-Медок оказался действительно немного пьян. По пути мы проехали не меньше десятка знаков «Ле Пьян-Медок начался» и «Ле Пьян-Медок» закончился. Разгадка такого безобразного поведения пьяной деревни, как выяснилось, проста: Пьян-Медок оказался коммуной, в территорию которой входило несколько мелких населённых пунктов. Соответственно, на дорожном знаке было крупно написано название коммуны, а шрифтом помельче – название конкретного села. Но кто ж знал, и мы, конечно, не посмотрели на исходной фотографии на мелкий шрифт. В результате нужное место мы так и не нашли. Ксюша немного расстроилась, но, в конце концов, нам хватало других впечатлений.

И сколько их ещё предстояло! Ведь на следующий день мы поехали в Бордо. Для меня Бордо был просто крупным французским городом и известным центром виноделия, а вот Ксюша мечтала туда попасть с самого детства. У неё там древняя история про то, как к школьной подруге приезжали французы по обмену и дарили открытки с видами Бордо, и, ну вы понимаете, детские впечатления самые сильные, и увидеть эти виды было просто необходимо, чтобы закрыть один из самых важных гештальтов.

Один день на Бордо – это очень мало, и мы хотели припарковаться не просто в центре, а вот прямо в центре центра, и всё равно, сколько это будет стоить; всё равно наши затраты в этом путешествии явно вылезали за пределы наших самых смелых представлений о них, и это мы ещё не знали, что ждёт нас впереди. Центр Бордо ожидаемо оказался адом примерно третьего уровня из семи. Автоматические шлагбаумы с непостижимой логикой работы, сплошные ремонтные ограждения, толпы, которые идут по проезжей части, не обращая внимания на машины. В таких местах я всегда сначала напрягаюсь, а потом вспоминаю Сорренто и расслабляюсь. Здесь хорошо, здесь спокойно, здесь прекрасное, логичное и предсказуемое дорожное движение, нет поводов для нервов.

Вдобавок ко всему, на парковке явственно ощущался резкий и неприятный запах. Средний француз вряд ли смог бы его внятно охарактеризовать и объяснить, чем пахнет, но у меня это не вызвало никаких затруднений – воняло вьетнамской мазью «звёздочка», запах которой любой рождённый в СССР будет помнить до конца жизни. Воняло так, будто на парковке раскатали танком целый контейнер «звёздочки». Без понятия, где они её нашли в таких количествах, и зачем вымазали ей парковку; мы эвакуировались на улицу в спешке и с полузакрытыми глазами. И тут мы наконец увидели Бордо.

Мы на некоторое время зависли на площади с водяным зеркалом, пробежались по ближайшим улицам, полюбовались на очередь в ресторан (удивительная способность французов – невозмутимо стоять в длиннющей очереди в ресторан, при том, что через дорогу есть два пустых, таких же хороших, но менее раскрученных), и зашли в кофейню, где продавали канеле. Мы мало что знали про этот десерт, а Ксюша так и вообще не горела желанием его пробовать, потому что делается он на основе рома, а наши воспоминания об итальянских ромовых десертах, с которых этот ром течёт ручьём, и поедание которых делает тебя сильно поддатым, были ещё слишком свежи. Мы оба не любители крепких напитков.

И тут мы получили ещё один неожиданный и приятный привет с родины – одна из продавщиц в кофейне оказалась русской, и рассказала нам про канеле намного больше, чем мы смогли бы понять, общаясь с французами на ломаном английском. И значительно больше, чем рассказали бы нам про канеле, зайди мы в какое-нибудь специфическое заведение в России. Сложно сказать, то ли в эмиграцию подаются люди, уже имеющие специфический склад ума, то ли они уже на месте перенимают местный менталитет, но поведение среднего соотечественника, постоянно проживающего за границей, разительно отличается от поведения среднего соотечественника, живущего на родине, в лучшую сторону.

Нет, по её словам, эти самые канеле не имели ни запаха, ни вкуса рома, вообще. Это были маленькие такие пышки специфичной формы, хрустящие снаружи и мягкие внутри. Мы также получили много ценной информации по срокам хранения, и поняли, что с собой мы их увезти не сможем. Нам также рассказали, что канеле хороши свежими, по причине чего покупать их лучше в кофейнях, а не в уличных киосках. От последнего утверждения за версту несло маркетинговой политикой заведения, но, тем не менее, мы лично убедились в его справедливости купив канеле ещё пару раз на улице – нигде они не были такими вкусными, как здесь, а потом снова покупали в кофейнях, и там они всегда были отличными.

Короче, нам очень понравилось, и мы жалели о том, что мы не можем увезти с собой значительное количество при сроке хранения в три дня (они продаются и в консервированном виде, но это уже не совсем то), но пусть это будет самой большой проблемой в нашей жизни, в конце концов.

После этого мы просто гуляли по Бордо, разглядывая его затейливую архитектуру и его не менее затейливую жизнь. Забрались на колокольню и посмотрели на город сверху, снова спустились вниз, снова вышли на набережную Гаронны, потом снова углубились в улицы, и так до бесконечности. Город нам очень нравился, мы ходили по нему, стремясь захватить как можно больше, и в какой-то момент набрели на парк аттракционов.

Ну знаете эти парки, когда берут какое-то некогда спокойное место и превращают в ад. С сахарной ватой, стрельбой по мишеням из пневматического оружия со сбитым прицелом и всякими крутящимися-вертящимися установками, испытывающими прочность кишечника. И с толпой, само собой. Не люблю парки аттракционов. Ксюша тоже не любит, но на сей раз она была категорична: нам нужно чёртово колесо. Можете произносить слово «чёртово» как она, в качестве названия аттракциона, или как я, экспрессивно, но оно нам было нужно. Потому что мы ещё не видели город с высоты с этого ракурса. Да, мы были на колокольне. Но на колокольню любой дурак залезет в любое время года, а увидеть город отсюда можно только тогда, когда тут парк аттракционов, а он тут явно не каждый день. Это наш шанс, короче.

Напоминаю, я боюсь высоты. Не до потери сознания, конечно, но вот прям серьёзно. Чёртово колесо (на сей раз произносите это как я, как если бы вы с выражением говорили «fucking wheel») для меня – хорошее такое испытание психики.

На сей раз я смог даже получить от этого занятия определённое эстетическое удовольствие, когда колесо поравнялось во высоте с монументом жирандистам. Но всё равно, так себе опыт. Ладно, главное, что нужный ракурс поймали. Я немного отдышался на земле, и мы продолжили наш однодневный эксклюзивный тур по Бордо. Мы уже немного удалились от центра, и осматривали места второго порядка. Мы нашли развалины какого-то амфитеатра, смотровая площадка с видом на который была заодно пристанищем местных то ли бомжей, то ли гопников – во Франции их трудно различить. Впрочем, французские бомжи-гопники выглядели безобидно.

Мелкий дождик то переставал, то начинался снова, и мы постоянно заходили в магазины, чтобы немного отдохнуть от него. В какой-то момент мы проходили мимо магазина кухонной утвари, и, конечно, не смогли не зайти – я всё-таки диванный кулинар, в Франция всё-таки родина Ле Крузе, и здесь бывают такие скидки на их продукцию, которых нет больше нигде. С Ле Крузе в этот раз не повезло, но мы увидели нечто даже более важное: формы для канеле. Вот оно, решение проблемы! Мы не могли увезти с собой канеле, но могли увезти всё, что нужно для их приготовления. А что может быть интереснее, чем готовить дома настоящие французские канеле в настоящих французских формах для канеле? Мы сразу их купили, несмотря на не очень гуманную цену (формы для канеле традиционно делаются из меди, а медь в Европе недешевая), а на кассе нас ждал сюрприз: к формам нам дали рецепт канеле. Конечно, в интернете их сотни. Но тут аутентичный французский рецепт канеле из французского кухонного магазина, напечатанный на клочке бумаги на струйном принтере! Вряд ли можно было придумать лучший подарок.

Следующим магазином был магазин деликатесов, и нас в нём интересовало масло. Мы хотели увезти с собой некоторое количество французского оливкового масла, не обычного из супермаркета, а какого-нибудь моносорта, ну, чтобы аутентично, по-французски, и можно было сравнивать с баскским и итальянским и с умным видом рассуждать о разнице. Но лишь войдя в магазин мы поняли, что здесь вершится трагедия.

Трагедия состояла в том, что хозяин магазина был итальянцем. Конечно, на лбу у него это не было написано, хотя наверное всё-таки да. Не отличить итальянца от француза довольно сложно. Он предлагал нам действительно очень хорошее итальянское масло, и мы, скрепя сердце, отказывались от него в пользу французского, и в глазах итальянца были видны боль и страдание. Он несколько раз предлагал нам итальянские трюфели, и мы отказывались от них, упирая на французские локальные продукты. В конце концов, мне стало невыносимо смотреть на его мучения, и я решил пристрелить его одним выстрелом, чтобы окончить их.

– Мы живём в Хорватии, так что у нас есть лучшие в мире трюфели, поэтому мы их не покупаем, – сообщил я ему. И в ответ на этот удар итальянец сделал то, что было бы невозможно представить, если бы перед нами был французский продавец. Он распрямил спину, приподнял голову, и тихо, но очень чётко сказал:

– Нет!

Вдалеке зазвучали выстрелы винтовок Каркано и слова «Bella ciao». Назревал крупный международный конфликт. Он готов был рассказать мне всё про Пьемонт, про долину Тонаро, про Роеро и Ланге, и про то, что белый трюфель не зря носит второе имя «трюфель итальянский», а я нему – про Истрию, про бескрайний Мотовунский лес, и самый большой в мире трюфель, найденный в Буйе. Мы стояли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза, но никто из нас не хотел начинать третью мировую. Он начал переговоры первым.

– Возможно, лучший в мире чёрный трюфель – хорватский, но не белый! – не очень охотно признал он.

– Возможно, лучший в мире белый – пьемонтский, – согласился я, добавив про себя «но это не точно».

Обстановка разрядилась, и мы расстались почти друзьями. Зато теперь я с полным правом могу говорить, что предотвратил третью мировую войну.

Во Франции, как, впрочем, и в Италии, в какую бы стороны ты ни шёл, рано или поздно ты упрёшься в сырную лавку; так случилось и в этот раз. Разница была в том, что в итальянских сырах мы более или менее разбираемся, а вот обилие форм, вкусов и запахов (особенно запахов!) во французской сырной лавке были для нас в новинку. Мы разговорились с хозяйкой заведения, перепробовали кучу сыров, несколько купили, и она записала нам на отдельной бумажке к каждому сыру его название и регион, чтобы мы не забыли что и откуда. Помимо этого, поговорили о жизни. По её утверждению, ещё 15 лет назад Бордо был жуткой дырой. Сейчас здесь всё по-другому, а раньше это был мрачный грязный город, в котором не хотелось жить. Мы смотрели по сторонам, и нам не верилось.

Напробовавшись сыра, мы захотели есть, и пошли в ресторан, который заприметили в момент залезания на колокольню. Он был прямо напротив собора, и мы подумали, что если он не будет забит до отказа, то это лучший вариант насчёт поесть, когда нам этого захочется. Нам повезло, и мы заняли место в углу уличной террасы, с некоторой дистанцией до основного скопления людей, и заказали целую кучу всего вкусного – явно больше, чем мы могли бы съесть, прекрасно понимая, что съесть всё равно придётся. И, пока мы это ели, начался ливень.

Нет, не так: начался ЛИВЕНЬ. Нам каким-то образом очень повезло, и наш угол террасы оставлся сухим, а вот других сидящих снаружи пришлось экстренно эвакуировать внутрь, несмотря на навес. На террасе не осталось почти никого, и, пока мы неторопливо доедали центнер еды, который нам принесли, дождь поутих, но не прекратился совсем. Осталась такая мелкая противная изморось, что вроде и зонтик открывать не охота, и гулять некомфортно.

И потому, учитывая, что был уже вечер, а в Бордо мы посмотрели уже больше, чем планировали, хотя и меньше, чем хотели, мы решили возвращаться к машине. Следить за маршрутом по телефону под дождём было совершенно не сподручно, и я, наметив маршрут, убрал телефон, и пошёл по памяти.

Мы петляли по улицам, и я уже не был уверен, что правильно иду, и искал место, чтобы достать телефон и проверить себя, но тут мы почувствовали запах. Запах «звёздочки». Мы огляделись и увидели дверь со знаком «парковка». Так мы в первый раз в жизни нашли парковку по запаху.

Мы боялись, что машина провоняет «звёздочкой», но бояться нужно было не этого. С того момента, как мы сгрузили свои покупки на заднее сиденье, машина воняла французским сыром. Воняла так, что даже если утопить её в расплавленной «звёздочке», мы бы этого вообще не почувствовали. В этой обстановке химической атаки мы попытались покинуть Бордо.

Это оказалось не так просто. Шлагбаум, который впустил нас в центр, не хотел выпускать нас наружу! Я думал, что я, возможно, должен что-то там оплатить такое, о чём я не знал, но ничего нигде не было написано, и я навернул три круга по центру, пока на третий раз шлагбаум не открылся передо мной сам по себе. Снова непостижимые французские технологии.

Сыр мы временно перегрузили в холодильник в нашем жилище. Мы бы не смогли спать в том же помещении, но, к счастью, принцип «всё своё вожу с собой» отзывается в нас всё больше и больше, и на сей раз мы притащили с собой бытовой вакуумизатор, небезосновательно подозревая, что он нам пригодится. Вакуумизировав сыр, и прекратив таким образом химическую атаку, мы смогли немного поспать перед следующим днём, который обещал быть полным приключений. Не выспались, конечно. Но оно того стоило.

Мы собирались поехать на дюну Пила, самую большую песчаную дюну Европы, а потом мы собирались заехать в Аркашон и побродить там, но погода внесла свои коррективы. Когда мы подъезжали к развилке между дюной и Аркашоном, по крыше машины барабанил нешуточный дождь, и мы решили, что бродить в дождь по дюне – меньшее удовольствие, чем бродить по городу. Дюну и Аркашон пришлось поменять местами.

По прибытии в Аркашон погода улучшилась. Дождь закончился совсем, и вместо него пришёл ветер. Мы старались не обращать на него внимания и пошли обследовать город, который очень понравился нам с первого взгляда.

Так получилось, что припарковались мы под центральным рынком, и, едва поднявшись на поверхность, купили клубники и инжира, что сразу расположило нас к городу. Немного пройдясь вокруг рыночной площади, мы пошли на берег океана. Тут дождь начался снова, и я без задней мысли раскрыл зонтик; но ветер к тому моменту стал ураганным и достиг скорости 50 км/ч, так что зонтик моментально и бесповоротно сломался, и нам пришлось его выбросить, и дальше гулять под мелким дождём, который то начинался, то заканчивался.

После набережной мы пошли посмотреть сам город, который оказался неожиданно уютным. Вот правда, не ожидаешь такого от курортного городка на берегу океана. Может, дело в отсутствии туристов, но обычно курортные города вне сезона просто вымирают, а этот – живёт, и в нём очень комфортно находиться. Мы очень жалели, что заложили так мало времени на Аркашон. Если бы мы знали, как он нам понравится мы провели бы здесь целый день; но другие планы были ещё важнее, и мы с сожалением пытались урвать хотя бы то, что успеваем.

На что мы не могли не потратить время – это на случайно обнаруженную нами винную лавку. Там было прекрасно всё – и хозяйка, и цены. Мы купили семь бутылок, не сумев устоять. Конечно, тащить под дождём в машину один бокс было бы удобнее, чем один бокс плюс одну бутылку. Но у нас просто не было вариантов. Гран крю классе из Сен-Эстефа за 18€ – это слишком хорошая цена, чтобы можно было отказать, и другие предложения были столь же соблазнительными.

В конце концов нам пришлось расстаться с Аркашоном. Было жаль, но мы ещё не знали, что такое настоящее «жаль», не знали, что этот день станет днём больших сожалений. Мы поехали на дюну.

На дюне мы провели около часа. Она оправдала мои ожидания в том смысле, что дюна – это очень много песка. Я не ждал от неё большего, и мне не к чему было придраться. Ксюша, мне кажется, была в значительно большем восторге, чем я. Она, видимо, лучше ощущает значения этих вот понятий «самый большой», «самый высокий», «самый западный», и что там ещё. Я же просто посмотрел на большую песочницу. Окей, на самую большую песочницу Европы. Окей, на берегу океана, что придаёт ей некоторое количество колорита. Но в конечном итоге это просто песок. К тому же, дождь то немного начинался, то заканчивался, что не особенно подкрепляло желание оставаться здесь дольше.

В общем, мы все остались по-своему довольны дюной, но впереди у нас были важные планы, и отправились восточнее – в орнитологический заповедник Ле-Теш.

Мы очень любим птиц, и, когда я практически случайно нашёл этот заповедник недалеко от нашего маршрута, мы выделили на него достаточно времени, впихнув его в своё непростое расписание в ущерб другим планам. Время года для его посещения было идеальным – середина осени, перелётные птицы на пути миграции будут там в огромных количествах. Время суток тоже идеальное – мы приезжаем за полтора часа до закрытия, и этих полутора часов как раз достаточно на его быстрый обход. Всё было спланировано идеально. Неидеальной оказалась только погода.

Мы стояли на парковке заповедника под ливнем в надежде, что вот сейчас за пять минут он резко закончится. На наших глазах парковались и шли в заповедник люди, которые подготовились значительно лучше, чем мы – в болотных сапогах и плащ-палатках. Мы же мрачно смотрели на это через залитое дождём лобовое стекло. Мы ждали полчаса. Дождь не прекратился и не стал слабее. Мы пролетели. Мы развернулись и поехали обратно.

Обидно было до слёз. Идеальное время, идеальный план, идеальное место – здесь должно было быть столько интересных видов, сколько мы никогда в жизни не видели. Плюнуть на всё и пойти, несмотря ни на что? Это значит убить одежду и обувь как минимум до колена, и поставить под удар следующие этапы плана. Так мы поступить не могли. К тому же, зонтика у нас тоже уже не было, и фотографировать под проливным дождём без него было невозможно, а без фотографирования зачем вот это всё вообще. Нам не может везти всегда и во всём, и Ле-Теш остался незакрытым гештальтом, одним из тех, о которых мы сожалеем больше всего, и куда мы обязательно вернёмся, чтобы восстановить справедливость. Но в следующий раз в нашем багажнике будут болотные сапоги, плащ-палатки, и, если это необходимо, вертолёт с системой ночного видения.

Из-за этого весьма печального провала мы опередили график возвращения, и решили посмотреть Сен-Лоран, в селе рядом с которым мы остановились. Смотреть оказалось особо нечего – по пути мы поснимали ещё какие-то шато и виноградники, но в самом Сен-Лоране жизни, считай, не было. Мы не нашли ни одного ресторана, там было кафе, была пиццерия (французская, а следовательно, неправильная), но нормально поесть было просто негде. Вздохнув, мы свернули в супермаркет, купили чего-то такого, что можно разогреть в микроволновке, и съели это в нашей эко-хижине. Похоже, Франции на этот раз с нас было достаточно. Более чем достаточно.

Утром мы погрузили вещи и поехали дальше. На пути у меня был стандартный челлендж, к которому я уже привык – Ксюше обязательно надо, выезжая из Франции, купить последний круассан. Обычно это происходит в шесть утра в воскресенье, а в этот раз время было более благоприятным, и я даже не парился по этому поводу.

И действительно, первая встреченная нами круассаношная была открыта, там была очередь из французов, а хозяйка была типичной француженкой практически до степени карикатурности. Если кто помнит сериал «Элен и ребята», то эта вот круассаношница была вылитой Элен, только постаревшей лет на 25, что хорошо бьётся по датам с выходом сериала. Вот не удивлюсь совершенно нисколько, если это она и была.

Утренний путь из Медока в сторону Бордо ожидаемо сопровождали пробки, что всегда случается при движении со стороны провинции к крупному городу по утрам, и навигатор, пытаясь их объехать, заводил нас на мелкие местные дороги, которыми мы раньше не ездили; и на одной из этих дорог Ксюша внезапно издала звук, который мог означать только одно: она увидела ангела небесного, который спустился к нам, чтобы благословить нас и подарить десять миллионов евро и Nissan GT-R R35 в придачу. Я немедленно остановился, игнорируя все дорожные знаки и правила приличия, и не зря. Оказалось, она увидела тот самый выезд из Ле Пьян-Медока, с тем самым полем, тем самым лесом и той самой каменной постройкой, которые мы не смогли найти, пока обследовали регион. Эта находка здорово подняла нам настроение и настроила нас на позитивный лад, и наше дальнейшее путешествие приобрело крайне положительный заряд.

Мы проехали в тот день немало красот Франции. Мы проехали коммуну Клермон-Ферран, окружённую потухшими вулканами, где находится природный вулканологический парк «Вулкания», и остались под большим впечатлением от увиденного, несмотря на то, что увидено оно было из окна машины. По дороге мы наметили немало мест, которые обязательно хотим посетить.

Но Франция закончилась, и мы въехали в Швейцарию, которая была следующей нашей остановкой. Мы неоднократно были в Швейцарии, но всегда проездом, ни разу не остановившись здесь ни на одну ночь. Могу назвать много причин этому, но если быть честным, то основная причина всегда одна: слишком дорого. Остановиться чуть не доезжая до Швейцарии, в Германии или Франции, будет вдвое дешевле. Остановиться едва выехав из Швейцарии в Италию будет втрое дешевле. Поэтому маршруты всегда планировались так, чтобы оптимизировать затраты.

Но на Грюйер, куда мы ехали, у нас были большие планы. Мы не могли приехать утром и уехать вечером, как мы поступали раньше. И мы решили плюнуть на расходы и остановиться в Грюйере. Это же всего одна ночь, думали мы. Сильно-то не обеднеем, думали мы.

Раз уж мы приняли такое судьбоносное решение, мелочиться, пытаясь выкраивать копейки, было ни к чему. Мы забронировали отель «Грюйер» в центре Грюйера с бесплатной парковкой для гостей. До центра – три минуты пешком.

Когда мы прибыли в отель, нам, как обычно, пришлось немного адаптироваться к швейцарской сдержанности. В Италии или Хорватии, куда бы ты ни въезжал, тебя встретят в широкой улыбкой, возможно, расцелуют, и займут на полчаса разговором на тему «чего-как-куда-откуда». В Швейцарии всё иначе. Строгая администратор строго нас поприветствовала. Строго попросила у нас паспорта. После чего столько же строго объявила, что у них закончились номера обычной категории, которую мы бронировали, поэтому отель повышает нам категорию номера до люкса без доплаты. Мы, конечно, постарались максимально строго отреагировать на эту новость, но не получилось. Всё равно улыбались, кивали, и говорили «спасибо». Впрочем, в Грюйере швейцарцы привычны к поведению туристов, и сильно нас за это проявление чувств не осуждали.

Был уже вечер, и нам срочно нужно было что-то поесть, и у нас, конечно, был заранее разработанный план на этот счёт. Лучший по всем возможным отзывам ресторан Грюйера, Le Chalet de Gruyeres, был намечен на моей карте задолго до поездки. Неожиданным сюрпризом было то, что при заезде в отель нам выдали браслет туриста, который давал право на скидку во многих заведениях, в том числе и в этом ресторане, так что выбор был очевиден.

Мы шли по пустому Грюйеру, и на улицах не было ни души, и в ресторанах вокруг нас тоже царило запустение. Мы гадали, неужели мы одни такие умные, приехали в Грюйер в октябре, но всё нашло своё объяснение, когда мы дошли до искомого ресторана. Все, кто в принципе был в Грюйере в этот день, были там. Нет, мы не одни такие умные, не мы одни приехали сюда в октябре, и не мы одни прочитали заранее о том, какой из ресторанов Грюйера является лучшим. К сожалению, не мы одни.

Но, тем не менее, таких умных оказалось хоть и много, но не критически много. Мы без труда заняли столик на втором этаже, и милая официантка в национальной одежде принесла нам меню.

Я открыл меню, и, лишь посмотрев на цифры, сразу понял, что вот оно. Рубикон, точка невозврата, момент принятия решения. Либо мы считаем деньги, и каждая трата здесь будет всполохом хтонического ужаса вонзаться в наши кошельки и наши души, либо мы забываем про низменное сущее и предаёмся высшим наслаждениям, а про деньги вспоминаем после возвращения. Хтонический ужас это не устранит, но отложит, и позволит нам компенсировать его положительными эмоциями, привезёнными с собой. По совокупности факторов мы выбрали второй вариант.

На самом деле, цены в том меню были не то чтобы прям вот страшными. Да, они были сильно выше всего, к чему мы привыкли, но всё ещё вполне подъемными. Просто это был момент, когда мы должны были решить – мы тут кайфуем или прижимаемся. Мы решили, что кайфуем. И решили, что не жалеем об этом – ни сейчас, ни потом.

В общем, мы заказали всего, что полагается заказать в Грюйере – фондю на двоих, бутылку местного вина, и ещё какие-то закусочные блюда. Вот эти закусочные, возможно, были лишними. Фондю, которое подается с хлебом, картошкой и маринованным луком – вполне достаточный ужин на двоих, даже если ты до этого весь день ничего не ел, но мы хотели взять от Грюйера по максимуму. И единственное, цену на что я могу назвать по-настоящему несправедливой – это местное вино. 40€ за бутылку пусть хорошего, но не выдающегося пино нуар – это вот чуток слишком, если честно. Цена на фондю мне тоже сначала показалась несоразмерной, но потом я увидел как молодые девочки-официантки таскают тяжеленные чугунные горячие ковши фондющниц и отдраивают их металлическими щётками, и понял, что сам бы я за эту работу меньше не взял.

Когда принесли счёт, я оплатил его не глядя, так же не глядя добавив 10% чаевых, и всё оставшееся время в Грюйере решил руководствоваться тем же принципом. Сожалеть буду потом, когда вернусь, и тогда можно будет сказать в ответ себе: «Ну а чо, разве плохо было?» и не найтись, что ответить. А экономить в Грюйере на еде, ну, это как приехать в Рим и не пойти в Иль Веро Альфредо, чтобы сэкономить. Вместо этого можно сходить в Колизей, посмотреть на очень старые камни. Только сытым от этого не станешь.

Проснулись мы от того, что в наше окно кто-то смотрел. Я, в принципе, всего мог ожидать от излишне осмотрительных швейцарцев – всё-таки гости из страны медведей прибыли, вдруг они в номере ядерный реактор растопят по привычке – но на сей раз это был всего лишь олень. Оказывается, на территории отеля пасутся олени. Я им выразил своё неудовольствие фактом их присутствия, а вот Ксюшу они привели в восторг, и она долго гоняла оленей по территории, пытаясь сфотографировать их так, чтобы они были повёрнуты не жопой, а лицом, потому что олени от природы слегка туповаты.

Раз уж нас разбудили, мы собрались и отправились к замку Грюйер. Говорят, в сезон там чуть ли не очереди на вход, и мы не были уверены, надо ли нам туда вместе с этими очередями. В итоге получилось так, что в замке мы были одни. Потом ещё пара человек добавилось, но они были на других этажах и мы с ними особо не пересекались. Не знаю, что это за вид стадного помешательства, когда все ломятся в одно время в одно место, но у нас к этому вирусу, видимо, иммунитет, поэтому замок нам понравился. В его сувенирном магазине на выходе мы купили ещё одну бутылку вина, маркированную названием замка. Тоже, наверное, дорого и не очень осмысленно, но я к тому времени уже пропускал цены сквозь себя, игнорируя абсолютные значения и следя только за тем, чтобы остаток по карте не ушёл в глубокий минус.

После этого мы пошли в музей Гигера. Мы вообще почти никогда не ходим ни в какие музеи, но в музей Гигера не зайти было нельзя. «Чужой» – это такая же часть моего детства, как «Трое из Простоквашино» или «Место встречи изменить нельзя». То, что Гигер был больной на всю голову, я и так не сомневался до посещения музея. Но насколько он был больной, вот в чём вопрос! В музее нельзя фотографировать, только в одном зале, где продаются сувениры, так что показать мы это не сможем, но, поверьте, он был несколько больнее, чем мы это себе представляли. И дело не в красной комнате музея со входом только для взрослых, где представлены его черновики с довольно извращёнными изображениями актов копуляции. Картины в открытой части намного мощнее. Уж кого-кого, а даже меня, с отлично развитым кретинизмом в области изобразительного искусства, хорошо зацепило.

К походу в музей Гигера прилагается скидка на напитки в баре Гигера (там везде такой продуманный маркетинг, круговая порука, один раз что-то купил и попал, у тебя теперь скидки на всё и нет шанса пройти мимо), поэтому в бар мы тоже зашли, но обстановка там всё-таки сильно интереснее, чем меню. Мы выбрались оттуда довольно быстро, и у нас осталось довольно много времени, чтобы просто погулять по Грюйеру.

И вот тут плотину прорвало. Данное себе обещание не думать о деньгах сыграло с нами шутку – вряд ли злую, но неожиданную. Очнувшись, мы обнаружили, что помимо многочисленных видов фондю, мы купили целую настоящую швейцарскую фондюшницу. У нас уже была фондюшница, мы большие любители этого дела, но это была игрушка с гелевой горелкой и стальным котелком, а мы купили прям вот такую как надо – со спиртовой горелкой и тяжеленным чугунным котлом. Кроме того, мы зашли на грюйерскую шоколадную фабрику, и купили шоколада. Короче, процесс стал неуправляемым, и в тот момент мы и не очень-то хотели им управлять.

Большое достоинство Грюйера в том, что он маленький. Обойдя всё, что можно было обойти и купив всё, что можно было купить, мы были вынуждены покинуть это гостеприимное место и двигаться дальше, тем более, что спокойный Грюйер неожиданно превратился в довольно населённое место. Чуть ниже нашего отеля находилась единственная общественная парковка Грюйера, и вчера, когда мы приезжали, а это был вечер пятницы, она была почти пуста; сейчас же, утром субботы, она была забита под завязку и на въезде стоял полицейский, который разворачивал машины, пытавшиеся на неё заехать, и мы порадовались тому, насколько удачно мы выбрали время для посещения города.

Мы заехали в супермаркет, и в том же режиме, не глядя на цены, набрали всего, что увидели. Десяток видов фондю в дополнение к тем, которые мы купили в Грюйере, полтора десятка видов сыров, и что-то ещё, что показалось нам интересным. Мы не думали, сколько это стоит. Мы не думали, как мы успеем это съесть до конца срока годности. Мы вообще не думали.

Только выйдя из супермаркета, мы обнаружили в том же торговом центре рядом с ним фирменный магазин местных продуктов, и купили в нём ещё фондю и ещё сыра. Счётчик бюджета перегрелся и отключился. Критическое мышление перегрелось и отключилось. Мы просто хотели фондю и сыр. Мы превратились в бездушные машины, единственной целью которых было потребление швейцарских продуктов. Их запах сводил нас с ума. Их консистенция вызывала экстаз. То, что за два месяца нам предстояло съесть полцентнера фондю, нас нисколько не пугало.

У нас оставался ещё очень неплохой запас до запланированного нами времени отъезда, и мы поехали искать вид на замок. Ксюша хотела снять грюйерский замок издалека, а то вблизи-то мы его видели, но это же не то. Я не имел особенного представления о местности, и ориентировался по топографической карте, разыскивая высокие точки, откуда мог бы открываться искомый вид. Желаемый вид мы, правда, так и не нашли, так как со всех намеченных мной точек он был закрыт густым лесом, но в процессе блужданий по горным серпантинам мы обнаружили совсем другой швейцарский сюрприз, и этот сюрприз, само собой, оказался по-швейцарски разорительным.

Узенькая асфальтовая дорожка поднималась, круто забирая в гору, и я всё ещё надеялся, что в верхней точке окажется вид на замок, а дальше карта показывала перелом рельефа и спуск. А рядом карта показывала какую-то совсем уж высокую гору, на которую явно не вели никакие автомобильные дороги. Поднявшись на эту верхнюю точку мы обнаружили две вещи: по-первых, густой лес вокруг и, соответственно, никаких видов, и во-вторых, довольно большую парковку, забитую почти под завязку. Заинтересовавшись, зачем нужна такая большая парковка в такой глуши, мы остановились и вышли из машины, чтобы оглядеться.

Ксюша, у которой зрение значительно лучше, чем у меня, идентифицировала швейцарскую ловушку первой. Она сказала: «Там подъёмник». Но какой была интонация этой простой фразы из двух слов… Тут были и радость, и боль, и желание, и нежелание, и «как же мы позволили так себя провести». Подъёмник, который поднимет нас на вершину той самой горы, на которую мы не обращали внимания на карте. Который позволит нам посмотреть на Грюйер с высоты швейцарских Альп. Который сломает нам всё расписание, и который наверняка стóит, как швейцарский подъёмник.

Станция канатной дороги подтвердила все наши самые худшие опасения. Билет туда-обратно на двоих стоил 70 франков. Подъёмник шёл на высоту 2002 метра, имел одну станцию по пути и общую продолжительность поездки в одну сторону около 20 минут, и, если мы не хотели совсем выбиться из графика, мы могли позволить себе провести наверху полчаса – 15 минут на одной высоте и 15 минут на другой. Из всех наших горных вылазок эта имела самое плохое соотношение стоимости к результату, с таким огромным отрывом от остальных, что, похоже в лидерах ей оставаться ещё долго. Но шансов отказаться у нас уже не было, потому что оставить за плечами незакрытый гештальт такого размера мы не могли.

Каждую минуту следующего часа я сожалел о том, что мы делаем. Нет, я нисколько не жалел о том, что мы на это решились. Но спланируй мы это заранее, заложи мы на это целый день, мы бы с удовольствием поднялись на эту гору пешком, получив в сто раз больше удовольствия, провели бы на вершине пару-тройку часов, а потом спустились бы, или тем же путём, или на этом самом подъёмнике. Мы бы шли по этому склону, лишь изредка встречая живых людей, пересекали бы горные ручьи и общались со стадами горных баранов. Нам так не хватало гор, и, несмотря на то, что виды с обоих высот были потрясающими, и мы ни на секунду не пожалели ни о потраченных деньгах, ни о сломанном расписании, посещение швейцарских Альп в таком режиме было натуральным издевательством над нами.

Когда подъёмник доставил нас обратно, мы проложили кратчайший маршрут до следующей точки нашего путешествия в Италии, и поехали, стараясь не смотреть по сторонам, а то вдруг попадётся ещё что-то такое, от чего мы не сможем отказаться. Всю дорогу мы находились под впечатлением от нашей очень неожиданной и очень короткой поездки на вершину, и сами не заметили, как достигли туннеля Гран Сен-Бернар.

Это место было последним в этой поездке, где мы позволили Швейцарии себя ограбить. Живя в Европе и много путешествуя по ней, мы привыкли к платным туннелям, это нормально. Но 26€ за пять, мать его, с половиной километров – это очень, очень, очень много. Но, по крайней мере, это было запланированной тратой, цену на платные дороги и туннели я, конечно, выясняю до старта маршрута. Альтернативой этому туннелю является горная дорога через перевал Гран Сен-Бернар – тот самый, который дал название породе собак, спасавших попавших в беду альпинистов. Конечно, планируя поездку, мы в первую очередь рассматривали этот путь, как более интересный, хоть и времязатратный, но, к сожалению, перевал был закрыт, то ли по погодным условиям, то ли на ремонт, я так и не понял.

Серьёзный швейцарец в будке взял с нас плату за туннель, шлагбаум открылся, и мы попрощались со Швейцарией. Въехав в подземелье, мы почти сразу встретили итальянский пограничный пост. Два таможенника с интересом посмотрели на российские номера, и я притормозил, ведь мы въезжаем в ЕС, и они вполне могут захотеть нас проверить, но они оба широко заулыбались, и один из них громко сказал «Prego!» и сделал широкий шест рукой в сторону Италии, и мы тоже заулыбались, и рванули туда, куда он показывал, как можно быстрее.

Когда мы вынырнули из туннеля, уже сгущались сумерки. Мы ведь отставали от расписания, но это было неважно. Ничего не было важно кроме того, что мы в Италии. Нам жаль было проезжать валь д'Аоста без остановки, но мы планировали вернуться в долину в другой раз, а сейчас мы направлялись в сторону Асти. Мы заехали на Автогриль и купили комплект из трёх бутылок прекрасного Кьянти Классико дешевле, чем стоила одна бутылка Пино Нуар в швейцарском супермаркете. Продавец Автогриля пел. Просто пел, потому что у него было хорошее настроение. Въезжать в Италию со стороны Швейцарии приятно вдвойне: ты въезжаешь в дешёвую страну, где живут весёлые люди, из страны бешеных цен и серьёзных лиц.

Мы выбрали для остановки город Бра по многим соображениям. Конечно, то, что Бра – это известный сорт твёрдого сыра (по некоторым данным – самого твёрдого из всех итальянских сыров), сыграло далеко не последнюю роль, и его местоположение в провинции Кунео, откуда было удобно добираться до многих точек Пьемонта, тоже было очень важно; но главным аргументом было то, что именно в небольшом городишке Бра зародилось движение Slow Food.

Моментом рождения Slow Food считается прошедшая в 1986 году демонстрация протеста в Риме. Но на сей раз демонстранты протестовали не против коррупции, политики, или там условий труда; такие демонстрации для Италии — каждодневная ничем не примечательная действительность. Тот протест был против попрания самих основ итальянского устройства жизни, а именно – против открытия Макдональдса напротив Испанской лестницы – одной из важнейших римских достопримечательностей. Итальянцы – очень терпеливая нация, они пережили Первую мировую, фактическое правление мафии, Вторую мировую, Муссолини, Красные бригады, государственный террор и государственно-мафиозную систему управления Первой итальянской республики, но с Макдональдсом в центре Рима они мириться не хотели. И в противовес фастфуду, который заполонял территорию их страны, они создали Slow Food – философию медленного и осознанного потребления локальных продуктов, приготовленных по локальным рецептам. Потребления, само собой, в таком темпе, который позволяет проникнуться процессом и получить от него полноценное удовольствие.

Позднее это движение расширилось и горизонтально, и вертикально, захватывая всё больше сфер жизни и формируя новые большие направления, включающие в себя всё более объёмную философию – Slow City, Slow Life, и в итоге объединивший это всё Slow Movement, но в тот момент Slow Food интересовал нас всё-таки больше остального.

В Бра мы приехали уже довольно поздно, и сразу легли спать, так как на завтрашний день у нас была запланирована борьба с зудом.

Зуд не прекращался уже давно, и многократно усилился во время посещения Швейцарии. Нам нужно было в горы. Как угодно, но срочно нужно в горы во что бы то ни стало. В нормальные горы, чтобы ходить там и общаться с овцами, а не на подъёмнике за 70 франков. И первый же наш день в Италии мы потратили именно на то, чтобы унять этот зуд.

В провинции Кунео из выдающихся вершин есть разве что Монте Визо, но на неё у нас вряд ли хватило бы времени, даже если бы на вершинах не лежал снег. Нам необходим был маршрут, который позволил бы нам корректировать планы в зависимости от погодных условий, и мы выбрали Кьянале недалеко от границы с Францией.

И это было именно то, что нам было нужно. Безлюдный затерянный в горах маршрут, на котором мы лишь пару раз пересеклись с другими туристами, леса, склоны, виды, и подъём, уводивший нас всё дальше и дальше вверх.

На высоте около 2000 начал то тут, то там появляться снег, мы пришли из осени в зиму, и поняли, что не зря не стали штурмовать Монте Визо в это время года. На 2500 мы достигли озера Лаго Блю, где снег лежал уже довольно конкретный, любовались его красотами и познакомились с собакой, которая отбилась от другой группы горных туристов и пришла устанавливать контакт с нами.

Но этого нам показалось мало, и мы пошли к Лаго Неро. Всего сто метров разницы по высоте, но это был непростой переход. Подъём вдоль северного склона, хорошо засыпанного снегом, где не видно никакой тропы, а заодно не видно и бегущих под снегом горных ручьёв, и каждый шаг есть риск вляпаться в ледяную воду. Само Лаго Неро располагалось в ложбине, где царила настоящая зима, с сугробами и льдом. Не верилось, что мы поднялись сюда из деревни, утопающей в золотой осени.

У Лаго Неро нас догнала молодая итальянская пара, много времени они с нами не провели, посмотрели на озеро, и пошли, точнее, побежали, обратно, спускаясь по склону вприпрыжку, наперегонки. Мы, завидуя такой то ли подготовке, то ли безбашенности, тоже начали спуск – с палками, осторожно ступая в снег, чтоб чего не вышло.

Наша прогулка продолжительностью 5.5 часов не то чтобы насытила нас, но хотя бы удовлетворила первичные потребности, и мы ехали обратно медленно и расслабленно, иногда останавливаясь, чтобы пофотографировать придорожные красоты. Этому способствовал трафик – на дороге было довольно плотное итальянское движение, от которого иногда хотелось отдохнуть.

Прибыв обратно, мы решили прогуляться по Бра и поискать какой-нибудь ресторан, в котором можно поужинать. Мы не планировали в тот день ничего особенного, просто зайти куда-нибудь, где будет место, и съесть что-нибудь неимоверно вкусное, какая разница, что именно, ведь мы же в Пьемонте, где в самой распоследней забегаловке накормят так, что ты будешь помнить это всю жизнь. Но наше итальянское везение на рестораны, как выяснилось, никуда не делось. Первое же обнаруженное нами место, к которому я привёл нас по карте, просто ткнув в гугл-мэпс в «ближайший открытый ресторан», имело на дверях наклейки Мишлен и Slow Food… «А места есть?» – «Да, осталось всего два, оба напротив бара». Что ж, нас устраивает. Тем более, что два немаленьких зала этого ресторана были явно забронированы заранее и задолго, и попасть в них нам всё равно не светило, а стол, который нам предложили, располагался, фактически, в коридоре между этими залами, и там же находился и бар, и такие места, видимо, никто бронировать не захотел, но нам-то какая разница? Мы, правда, боялись, как бы за соседний, последний оставшийся свободным стол рядом с нами не приземлили какую-нибудь шумную компанию албанцев, но в итоге его занял благообразный итальянец, который заказал пасту и кофе с граппой – лучшего соседства и представить нельзя.

А мы, пользуясь своим везением, развернулись по полной. Я, совершенно неожиданно для себя самого, решил заказать набор традиционных пьемонтских закусок из сырой говядины – при том, что после эксперимента с тартаром во Франции не горел особенным желанием его повторять. И, несмотря на то, что Пьемонт, как нам предстояло выяснить в последующие дни, имеет с Францией довольно много общего, мне всё это понравилось. По крайней мере, в отличие от французов, они не приносят тебе просто говяжий фарш, провёрнутый мясорубкой прямо на тарелку. Пьемонтская сырая говядина, приправленная местным оливковым маслом, действительно имеет право на то, чтобы называться блюдом. А потом мне принесли ещё говядины, но уже приготовленной, и не просто приготовленной, а тушёной в Бароло, и тут уж в моей любви к кухне Пьемонта никаких вопросов точно не осталось.

Уже позднее, гуляя по Бра при свете дня, мы узнали, что остерия, в которой мы ели в тот вечер, имеет давнюю историю, и располагается в одном здании с национальной итальянской штаб-квартирой движения Slow Food. Впрочем, нас не удивило, что Италия встретила нас так тепло.

На следующий день мы поехали обследовать ту часть Пьемонта, которая была нам доступна, и сделали множество открытий. Не все они оказались приятными, но, в конце концов, если бы жизнь состояла только из приятных моментов, то и планка у нас была бы другой.

Для начала мы поехали в живописный городок Ла Морра. Центральная парковка, на которой мы планировали встать, оказалась занята рынком, но нас это больше обрадовало, чем расстроило; мы нашли другую парковку, и тут же побежали на этот рынок, и купили там кучу местных сыров, включая несколько разновидностей сыра Бра.

Здесь же, в Ла Морре, в процессе прогулок по ней, нам открылась главная правда о Пьемонте и главное наше разочарование о нём: Пьемонт – это не только Италия, но ещё и Франция. В смысле, местные вина, сыры и всё прочее по вкусовым качествам были очень даже итальянскими, иногда настолько итальянскими, что прям зашкаливало и хотелось набрать на год вперёд. Но вот по ценам они оказались очень даже французскими. Здесь нельзя было, как в Тоскане, на 50€ набрать бокс из шести бутылок потрясающего вина. Здесь за эти деньги можно было на него только посмотреть. Бутылка местного Бароло, купленного нами в Ла Морра, стоила 28€. Да, это потрясающее вино, оно стоит на одном уровне с Брунелло, и оно для нас однозначно лучше вин Медока (которые при этом дороже), но всё-таки мы здорово отвыкли от таких цен.

Лучом света в этом капиталистическом царстве был какой-то местный супермаркет. Выглядел он, прямо скажем, не очень. Я бы сказал, хуже, чем «Магнит» в какой-нибудь глубокой российской провинции. Но внутри был выбор местных вин по ценам, которые хоть и тоже не были низкими, но по сравнению с ценами в местных энотеках казались вполне демократичными.

Из Ла Морра мы поехали непосредственно в Бароло. Конечно, мы не могли пропустить это место. И, конечно, мы не одни такие, и местная инфраструктура давно адаптировалась под винный туризм. Прямо на парковке на въезде в город располагается два больших магазина: с местными деликатесами и с винами. Мы зашли в оба, и я понял, что будет разумным начать применять швейцарский подход, и смотреть на цены не с точки зрения «дорого/дёшево», а с точки зрения «у меня столько есть/у меня столько нет». В целом, это себя оправдало, и хотя понесённые материальные потери были трудновосполнимыми, о них впоследствии было легко забыть, открыв бутылку прекрасного Бароло из Бароло.

Но мне недостаточно было просто Бароло из Бароло. Мне было нужно лучшее Бароло из всего Бароло, так как, вы знаете, я имею привычку устанавливать центральную цель всего путешествия, и в данном случае это была именно она. И потому мы отправились на винодельню маркиза ди Бароло, чтобы, во-первых, посмотреть, сможем ли мы позволить себе лучшее из лучшего, и во-вторых, поставить один интересный эксперимент.

На винодельне нас вполне ожидаемо встретили радушно и на отличном английском. Производитель уровня Marchesi di Barolo может себе это позволить, но мне было интересно, насколько далеко распространяется его гостеприимство, и я начал спрашивать про Гриньолино и Дольчетто – местные сорта, которые стояли в дальнем углу торгового зала винодельни, скрытые от глаз залётных туристов, по цене 8-10€ за бутылку, что, по меркам такого винодела, как маркиз, почти бесплатно. К моему удовольствию, сотрудники винодельни нисколько не изменились в лице, а с радостью повели меня к обозначенному вину, рассказывая про различные урожаи, и рекомендуя разные варианты. В итоге я задал несколько вопросов, и выбрал бутылку Гриньолино за 9€, которую мне тут же начали радостно упаковывать – всё с той же располагающей улыбкой. И только в этот момент я, наконец, решился, и со всей небрежностью, возможной в данной ситуации, сказал: «И Бароло с виноградника Каннуби 2014-го года тоже заверните, пожалуйста». Они, конечно, не удивились, я же не один такой у них, просто пошутили на тему «О! Два очень разных вина, я вас понимаю!» Но для меня это был важный момент. Эта бутылка стоила 54€ – самое дорогое из вин, купленных нами в этой поездке. Всё ещё намного дешевле, чем шато Марго гран крю классе за 120€, мимо которого мы прошли – но я уверен, что намного лучше. Уверен, хотя пока и не попробовал – это Бароло до сих пор стоит и ждёт своего часа. Но мне не надо пробовать, чтобы знать, где Неббиоло, а где микс из Мерло и Каберне.

Эту бутылку я нёс до машины как младенца. Как больного младенца с повышенной хрупкостью костей. Мы замотали её в плед, а может и ещё куда-то, и поехали в Серралунгу д'Альба, по дороге фотографируясь в каких-то виноградниках, которые в Пьемонте ожидаемо встречаются на каждом углу.

Это местечко я обнаружил чисто случайно, исследуя на гугл-картах местность между Бароло и Альбой. Это город-крепость, без каких-то особых достопримечательностей, но очень интересный сам по себе. Много времени мы там не провели, но удовольствие получили.

Был уже вечер, когда мы приехали в Альбу. Альба – трюфельная столица Пьемонта, который, в свою очередь – трюфельная столица Италии. Именно Альбу представлял себе итальянец, с которым мы сцепились во Франции за звание лучших трюфелей мира. Здесь действительно очень много трюфелей, прям на торговой улице можно встретить магазины, где в витринах вместо драгоценностей лежат трюфели, каждый с этикеточкой, на которой масса и цена. Но они нас не интересовали, вы же помните, мы всё равно живём там, где лучшие трюфели планеты. Впрочем, от флюидов Альбы нас это не спасло, и мы поддались спонтанному порыву шоппинга.

Мы купили сервировочные сырные ножи, а ещё вина. Конечно, про Барбера д'Альба мы знали, и не могли его не взять, но ничего не знали про Роэро, и пришлось покупать ещё и его. Параллельно мы искали ресторан, где поужинать, и с одним из ресторанов из тех, что не на виду, а немного в подворотнях, у нас успели сложиться отношения, как в непростой паре – мы к ним заходили, они говорили, что закрыты, потом мы уходили, а они нас догоняли с вопросом, а может вы забронируете столик, мы отказывались, а они нас снова догоняли с предложением «ну тогда садитесь прямо сейчас», причём мы к тому моменту ушли уже довольно далеко, и немного ломались, но то, что они столько за нами бежали, нам льстило; короче, в итоге мы поддались на уговоры и не пожалели, ужин был прекрасным. К тому же, наша тактика увиливания оказалась выигрышной: минут через 20 после официального времени открытия, когда мы уже сидели внутри с прочно занятыми местами, ресторан оказался набит под завязку. За соседний стол с нами приземлились два довольно громких итальянца, которые ели и непрерывно обсуждали еду. Но, насколько мне позволял их понять мой зачаточный итальянский, они обсуждали не ту еду, которую ели. Они обсуждали какую-то другую еду. То ли ту, которую когда-то раньше ели, то ли ту, которую они планировали съесть когда-то в будущем.

Последний день мы потратили на обследование ближайших к нам окрестностей, и в первую очередь, конечно, мы не могли не обойти как следует сам Бра. Не сказать, что мы нашли что-то выдающееся, но мы зашли в самый центральный офис движения Slow Food и купили там книгу с традиционными итальянскими рецептами из остерий по всей Италии – для меня это был лучший подарок из всех, которые можно себе представить. Помимо этого, мы встретили на улицах Бра итальянскую тётеньку, которая горела желанием познакомиться с нами, обменяться телефонами, переписываться, и всё такое. Я записал её телефон в свой контакт-лист под именем «Чебурашка, который ищет друзей».

Из Бра мы поехали в Барбареско. В Пьемонте два главных винных столпа – Бароло и Барбареско, их называют королём и королевой пьемонтских вин, и, уважив короля, странно было бы не уважить королеву. При том, что оба вина делаются из сорта Неббиоло, рецептуры настолько различаются, что вина получаются совершенно разного характера; и, держа в голове характеристики «король и королева», я даже соглашусь, что Бароло – более мужское вино, а Барбареско – более женское.

Погода в Барбареско была по-женски непредсказуемой. Единственной достопримечательностью этого расположенного на вершине холма городка является старая башня, с которой можно осмотреть окрестности, и мы даже забрались на неё, но туман был такой, что видно не было ни черта. Мы не сильно расстроились, в конце концов, мы приехали далеко не только за видами.

Мы зашли в одну из виноделен Барбареско, и захотели купить там Барбареско, даже взяли бутылку с полки, но нам не продали. Нам сказали, что не продадут, пока мы не попробуем вино. Тем более, что его только что по бутылкам разлили, попробуйте обязательно, а то вдруг что. Пришлось пробовать – не то чтобы мы сильно сопротивлялись. Вино оказалось прекрасным, и эту бутылку мы всё-таки купили.

Оттуда мы поехали в Нейве, которая входит в список самых красивых деревень Италии. Там мы крайне удачно забежали в местную остерию: после того, как мы заняли последний свободный стол, всех остальных посетителей выгоняли за отсутствием свободных мест. Там мы впервые попробовали итальянское фондю, которое оказалось ничуть не хуже швейцарского. Единственное разочарование Нейве – это смотровая площадка старой башни, которая была закрыта в связи с ремонтом; впрочем, это даже хорошо, что мы не потратили на неё время, учитывая, как развивались события дальше.

Мы приехали в Асти. Парковка была платной, и паркомат принимал только монеты, а у меня были только бумажные деньги, и пришлось бегать по близлежащим магазинам. Приближался Хеллоуин, и я купил абсолютно чёрный круассан, чтобы разменять мелочь.

Асти оказался достаточно крупным по меркам Пьемонта, и достаточно активным городом. Мы не нашли в нём чего-то такого, что непременно надо сделать, но мы нашли много всего, что непременно надо купить. Короче, в Асти случился очередной приступ шопинга. Тут, конечно, поучаствовали и знаменитые игристые вина (кто не знает Мартини Асти? А мы покупали такие игристые, которые вообще никто не знает), и местные варианты Неббиоло, и какие-то сладости, тем более, что к Хеллоуину выкатили много всего интересного. Кроме того, мы обнаружили наше любимое мороженое Grom, и не могли не воспользоваться случаем. В общем, вечер в Асти прошёл лучше всяких ожиданий.

На обратном пути в Бра мы обсуждали завтрашнее возвращение. У нас было запланировано посещение супермаркета Беннет недалеко от границы со Словенией, в районе Гориции – ведь несмотря на то, что мы накупили уже полный багажник продуктов и вина из Франции и Швейцарии, и в винах Италии недостатка тоже не было, итальянской еды мы затарить не успели, и, соответственно, надо было это восполнить. Но, пока мы об этом говорили, мы обнаружили, что проезжаем мимо огромного супермаркета Беннет, и мы немедленно свернули туда, чтобы закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться.

Не спрашивайте, что мы купили. Мы купили всё. Достаточно сказать, что когда встал вопрос о том, что вино просто некуда ставить (занят весь багажник и всё заднее сиденье, и какое-то ещё вино придётся просто складировать на пол), я моментально нашёл в Беннете деревянный ящик, идеально подходящий для вина, который я, к тому же, в перспективе мог бы приделать к своему велосипеду, чтобы иметь место для перевозки, потому что у Ксюши есть корзина на велосипеде, а у меня нет ничего. Вот так вот мы оправдываем покупку ящика для вина.

В общем, в итоге на следующий день нам никуда не было нужно. Мы просто погрузили вещи и поехали домой. А вот уже дома… Дома нам пришлось составлять расписание потребления привезённых продуктов по срокам годности, стараться съесть сыры и фондю до того, как они протухнут, и планировать свой рацион исходя не из того, что мы хотим прямо сейчас, а из того, что имеет возможность испортиться. И я, знаете, не скажу, что это плохой режим. Необычный – это да, но не плохой. Ты просто знаешь, что завтра ты ешь то, у чего подходит срок годности, и это какое-нибудь чудесное французское, швейцарское или итальянское блюдо. И тебе придётся запить это каким-нибудь французским, швейцарским или итальянским вином, просто потому что оно есть. Ну разве плохо, а?